К 200-летию художника Уильяма Линтона

Уильям Джеймс Линтон (1812 – 1898) вошел в историю искусства как автор самого известного изображения казненных декабристов. Эта гравюра английского художника дважды воспроизводилась на советских марках и несколько раз – на конвертах. Созданный Линтоном барельеф с обложки альманаха “Полярная звезда” за 1855 год стал широко воспроизводиться в печати лишь в советскую эпоху. Со временем он стал настоящей иконой стиля в политической графике, говоря современным языком, он стал узнаваемым брэндом, в том числе и в почтовом дизайне. Почему это произошло?

Уильям Линтон создал групповой портрет декабристов в 1855 году, когда ему было уже далеко за сорок. Он был вполне респектабельным художником, и частные заработки не были для него суровой необходимостью. То, что он взялся за выполнение необычного заказа – создание портретов людей, которых он никогда раньше не видел, было глубоко мотивированным поступком.

К сожалению, у нас мало написано об этом художнике. Линтон родился в 1812 году – как раз тогда, когда декабристы совершали ратные подвиги на полях сражений, “заступая дорогу Бонапарту”. Он был выходцем из обеспеченной мелкобуржуазной семьи. Единственным увлечением мальчика было рисование. Отец отдал его учиться к известному мастеру гравюры на дереве Джону Оррину Смиту. В его мастерской будущий ксилограф освоил технику гравюры, отточив свое мастерство до необыкновенного совершенства. Ему помогла в этом ориентация на классическое искусство.

Линтон был одержим сразу несколькими нервными болезнями. Он был в высшей степени раздражительным и желчным человеком (вероятно, именно эти свойства обусловили обращение к социальной сатире). Художник был очень резок со студентами, нередко срывался на крик. Однажды во время просмотра студенческих работ, предназначенных для последующего перевода в гравюру на дереве, один студент принес папку с изящнейшими цветными акварелями.

- Ты что, с ума сошел, – изумились его однокашники. – Цвет тут не нужен, ведь воспроизведение будет черно-белым!!! Столько усилий и все напрасно!

– Я знаю, – понуро ответил студент, – но профессор Линтон уже видел вчера мои работы и так сильно кричал на меня, что я решил, может быть, мои рисунки подойдут ему в таком виде. Я по-настоящему боюсь мистера Линтона...

Студенты действительно боялись нервного профессора и готовы были сделать все, чтобы он не кричал на них. У Линтона были свои кумиры. Самоотождествление с великим человеком – довольно частое явление в мировой культуре.

Интерес к эпохе Возрождения, коллекционирование старинных картин давало художникам пищу для размышлений о том, какими были титаны Возрождения, как они овладевали мастерством (со середины ХХ века этому процессу постижения прошлого стали помогать и марки).

Гений немецкого Возрождения Альбрехт Дюрер (1471 – 1528) был любимейшим персонажем Линтона. Имя художника в Великобритании произносили на английский манер – Элберт. Для англичан “Элберт Дюрер” – крупнейший мастер гравюры, непревзойденный анатом, певец и философ природы и совершенства человеческого тела. Дюрер действительно заслуживал такого поклонения – в рисунке и гравюре он был настоящим богом. Поскольку автор интересующего нас барельефа был поклонником мастера из Нюрнберга, у нас есть моральное право поместить марку с портретом титана немецкого возрождения в подборку, посвященную Линтону. Туда же войдут и марки с гравюрами Дюрера, которые без устали копировал герой нашего очерка.

Линтон буквально бредил Дюрером. Он с юности перерисовывал его гравюры, постигал его неподражаемую манеру моделировать совершенные формы человеческого тела. Будучи певцом золотого сечения в изобразительном искусстве, Дюрер никогда не забывал и об уродливых проявлениях материи и с удовольствием рисовал некрасивые носы и огромные уши. Именно на фоне биологической некрасивости, доходящей до уродства, работы Дюрера о совершенных людях с прекрасным телосложением и одухотворенными лицами смотрятся как настоящие шедевры.

Линтон не только с увлечением копировал немецкие гравюры, но и создавал свои собственные произведения в дюреровском духе. Настоящей страстью для художника стало иллюстрирование Библии. Он тщательно прорабатывал детали рисунка, умело строил композицию. Издатели религиозной литературы часто делали ему очень выгодные предложения.

Линтон был талантливым иллюстратором Библии, и при этом еще и “социально-обличительным” художником. С 1841 года в Лондоне выходил знаменитый журнал “Панч”, на страницах которого ксилографы упражнялись в сатире на общественные нравы тех лет. Сатирики не жалели гротесковых средств на изображение даже самых знаменитых людей. Рисовальщиков из “Панча” называли “черно-белыми людьми”. Линтон не входил в редколлегию “Панча”, но его манера очень близка к стилю черно-белых (к счастью, их манера “осела” и в почтовой графике). Он блестяще освоил методы сатирического рисунка, и тут в его жизни произошло важное событие – знакомство с Александром Ивановичем Герценом.

Очень важно, что Линтон сошелся с Герценом в тяжелую минуту своей жизни. Семейный врач сообщил художнику, что его жена имеет… бисексуальную ориентацию. Линтон был глубочайше потрясен этой трагедией. Он и так был желчным и раздражительным человеком, а после того, что он узнал о собственной жене, его характер стал совершенно невыносимым. И от многих приступов ярости и периодов депрессии его спасала дружба с Герценом. Можно сказать, что это знакомство было спасительным для обоих.

Александр Иванович Герцен был сверстником Линтона – они оба родились в 1812 году. Два талантливых человека познакомились в Лондоне – городе, в котором Герцен скрывался от притеснений царского правительства. При этом он сохранял приверженность идеям и идеалам декабризма.

Искренне считая себя продолжателем дела декабристов, Александр Иванович хотел, чтобы их имена получили широкую известность в Европе. В Викторианской Англии идея насильственного захвата власти не могла вызывать сочувствия, но пламенное желание декабристов улучшить положение крестьян, конечно, не осталось без внимания. Линтон слушал Герцена с огромным интересом.

Герцен много рассказывал Линтону о декабристском движении, пытался заинтересовать его историей России. В 1854 году сформировался своеобразный политический кружок, в который входили Герцен, Линтон и польский революционер-эмигрант Зенон Свентославский.

Начались ночные бдения, которые стали для Линтона настоящей школой. Он многое узнал об истории России, впервые услышал от Герцена имена казненных декабристов и согласился создать художественно оформленную обложку для журнала “Полярная звезда”. На квартире Линтона Герцен, Свентославский и сам хозяин дома подолгу обсуждали социальную ситуацию в Англии и России, особенности монархии.

Узнав об издании альманаха “Полярная звезда”, Линтон согласился сделать для него обложку, репродукциям которой в ХХ веке было суждено побить все рекорды тиражей. Именно эта обложка и включила в себя в качестве основного элемента знаменитый барельеф.

Давайте вглядимся в барельеф. Под каждым из изображенных имеется подпись на русском языке. Зададимся вопросом – а узнали бы мы конкретных людей, если бы этих подписей не было? Например, К.Ф.Рылеев совсем не выглядит молодым. Пестелю на вид лет 55 – 60. Мы не видим также бакенбард у Муравьева-Апостола, а ведь это часть узнаваемого образа.

Рискнем предположить, что декабристов нарисовал… сам Герцен. Он мог создать небольшой цикл набросков, по которому Линтон, естественно, не видевший ни одного из декабристов, и создал свои воображаемые портреты.

Выполнив заказ Герцена, Линтон никогда не вспоминал о нем на страницах своих мемуаров (а объемистую мемуарную книгу он писал в течение долгих лет), так что этот эпизод кажется мимолетным в его творческой биографии.

Но Линтон продолжал быть пламенным социал-реформатором. Он интересовался положением рабочих и разрабатывал свои утопические прожекты переустройства общества. Однако в его поздних статьях нет и намека на прежнюю дружбу с Герценом.

И вот что очень интересно. В Петербурге – городе, в котором распространялись революционные памфлеты и статьи Герцена и где хорошо знали интересующий нас барельеф, имя Уолтера Крейна (1845 – 1915) – любимого ученика и последователя Линтона всегда было окружено особым уважением. Крейну посвящены три марки, вышедшие в разных странах, множество открыток. Он был очень разносторонним художником. Он внес вклад в историю детской книги, журнальной графики, оформление интерьера. Вслед за своим учителем Уолтер Крейн отдал должной социально-критической теме, но делал это “в мягкой манере”. Ни о каком обличении монархии уже не шла речь.

А вот в области художественной формы Крейн во всем следовал за своим учителем. Линтон привил ему горячую любовь к Дюреру, и Крейн даже однажды сыграл роль великого немецкого художника в любительском спектакле.

Превратившись в СССР в барельеф и обретя чуть ли не пластические свойства объемной скульптуры, графический лист стал настоящим символом эпохи. Линтон получил широчайшую известность в бывшем СССР.

По числу упоминаний его имени (а оно стояло под каждым воспроизведением портрета в периодической печати и на обложках книг), а также по числу воспроизведений знаменитой гравюры слава художника в России намного перевешивает его известность на родине – в Великобритании (да ведь он покинул Англию, переехав в США). К сожалению, в отечественных книгах по истории почты Линтон никогда не упоминался. А ведь он отметился в истории почтовой графики. Дело в том, что он впервые в искусстве Англии разработал художественно оформленную манжетку – бумажную ленту, которая окаймляла бандероль. Неизвестно, сколько линтоновских манжеток дошло до наших дней и что было на них изображено, но участие художника в становлении этого графического жанра – достоверный факт.

Однако вернёмся к коллективному портрету декабристов. Воспроизведенный на конвертах и марках групповой портрет, который, как мы уже отметили, на самом деле не был барельефом, а был обыкновенной журнальной обложкой, приобрел статус классической скульптуры. Ни одна журнальная обложка, включая прославленные шедевры газетной графики, не может похвастаться такой романтичной биографией.

Это изображение стало нормативным при отражении темы декабризма. Несмотря на то, что сходство с портретируемыми было более чем отдаленным, именно это изображение проложило себе дорогу к рекордам воспроизводимости, к миллионным тиражам. Попытки подсчитать число воспроизведений гравюры Линтона ни к чему не приводят – счет идет на десятки миллионов экземпляров книг (научных, научно-популярных и даже детских), журналов, газет, школьных учебников, и, конечно же, почтовых марок и конвертов.

В 1925 году в СССР вышла первая почтовая марка с изображением произведения Линтона. Знак почтовой оплаты достоинством 14 копеек вышел в свет 28 декабря.

  

В миниатюре композиция смотрелась довольно хорошо. Интересно, что оформлена марка была в стиле дореволюционных российских марок с портретами русских царей – представителей династии Романовых: изображение окаймляла красивая симметричная рамка. Известны эскизы и типографские пробы с таким же рисунком, но в вытянутом по горизонтали формате. В этом произведении графики нет и следа от революционного конструктивизма и вообще от советского искусства двадцатых годов. Налицо возвращение к мирискусническим традициям. Но ведь мирискусники окружали такими рамками изображения царей, а не революционеров! Это стало еще одним парадоксом.

Линтон скончался в 1898 году. Он умер вдали от родины – в США, куда переехал в 1865 году. Незадолго до смерти он опубликовал две объемные книги, в которых изложил секреты своего мастерства. Огромная роль в книгах уделялась великому Дюреру, перед талантом которого Линтон преклонялся всю жизнь. Книги написаны в спокойной манере мудреца и философа, передающего опыт последующим поколениям. Там и следа не было от тех ночных бдений, в ходе которых профессор Линтон вслед за Герценом обличал царизм. В США Линтон обрел покой и скончался в примирении с действительностью.

Сегодня принято искать в изобразительном искусстве различного рода шифры, cекретные коды. Находят их и филателисты. Зашифрованные изображения называют скрытыми образами или, иначе говоря, “латентными имиджами”. Были они и в гравюре Викторианской эпохи, в том числе в произведении Линтона, которое мы здесь рассматриваем.

У Линтона это прежде всего странный намек на оптический прибор (телескоп или микроскоп). Викторианская эпоха была сверхцеломудренной, ибо насильственно отменяла эротические мотивы в искусстве. Художники “уходили” кто в политику, кто в иллюстрирование классики и украшательство книг. Были и такие, кто посвящал себя научной иллюстрации и садился за микроскоп или телескоп, чтобы копировать природные формы… Вот и Линтон словно приглашает нас взглянуть на декабристов через особую оптику, как сквозь магический кристалл.

Но при этом получается, что пять огромных голов словно плывут в воздухе (а может быть, и в космическом пространстве) и это производит жутковатое впечатление. Не случайно ни одному из филателистов не пришло в голову причислить миниатюры 1925 года к… космическим маркам. Отнюдь не случайно и то, что при воспроизведении этого изображения на марке СССР 1975 года были убраны звёзды и фон стал гладким, то есть небесная тематика исчезла.

Художник Линтон был настолько странным и малопонятным человеком, что живи он в другую эпоху – не в Викторианский период с его нравственными запретами, а в какую-нибудь более легкомысленную и оптимистичную эпоху, он все равно проявлял бы свои странности, и его секреты пришлось бы разгадывать. Он вошел в историю искусства как гениальный чудак, имевший диплом профессора, но почти что совсем не понятый современниками. Ведь в то время как многие ксилографы, достигнув высокого уровня мастерства, зарабатывали этим на жизнь и строили вокруг этого удачные биографии, обретая заслуженную славу, Линтон, взрывной и страстный, был вечно неудовлетворен собой и окружающими. Он был “неудобным” человеком, и бывшие ученики вспоминали его со страхом. Поэтому, когда полубезумный профессор уехал в США, его не скоро хватились на родине. И во многих энциклопедиях Линтон фигурирует как американский художник. Кстати, получается, что марка 1925 года – первая ласточка советской почтово-филателистической американистики.

Из-за многочисленных странностей и душевной болезни Линтона его биография никогда не публиковалась в советской печати. Интересно, что композиционный метод Линтона (с его пристрастию к профильному изображению голов), заимствованный им у резчиков по камню братьев Браун – Уильяма и Чарльза – был успешно освоен в советскую эпоху. Только новая композиция уже состояла из других героев – Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина. Эти четыре профиля существовали в советской почтовой графике параллельно с изображением пяти казненных декабристов. И они смотрелись довольно эффектно, так как в основе был классический дизайн Викторианской эпохи.

А.П. Дьяченко, филателист

Член Союза Учёных Санкт-Петербурга, Член Ассоциации Искусствоведов (AIC)