История разговора трех филателистов

Эту историю разговора трех филателистов я подслушал без ведома ее участников. Поэтому пересказывая ее, меняю имена. Если кто-то посчитает, что узнает кого-то из собеседников, то скорее всего совпадение будет ошибкой.

Интонации и сленг постараюсь сохранить, «запикивая» нецензурные вставки.

— Ну что ты все хвалишься своей редкостью… досталась тебе почти даром, а преподносишь, как будто всю жизнь ее искал и выиграл в тяжелейшей аукционной борьбе, — произнес Алексей, «молодой человек» лет 45-ти.

Но по интонации чувствовалось, что Алексей втайне завидует. Материала такого уровня у него лично в коллекции нет и шансы его приобрести равны нулю.

— Да я за последние лет 30, наверное, тысячу альбомов просмотрел у разных людей, миллион марок под лупой провел, потому и нашел ее. Кто ищет, тот обязательно будет вознагражден, — парировал Сергеич, которого все в Клубе зовут по кличке, которую я, разумеется, называть не буду.

Ему лет 65-70, и в филателистических клубах он, как уместно сказать, «с пеленок». В средствах ограничен, часто вообще приходит без денег. Но теперь Сергеич ходит с высоко поднятой головой, не упускает случая упомянуть о своей редкости и перспективах ее продажи. Якобы обговаривает это с очень крупным мировым аукционным домом, где ему пообещали, после проведения экспертизы, реализовать ее чуть ли не по каталожной цене, то есть за 100 000 евро!

Вот только одна препона. Сергеич никому не доверяет, и отдавать свою гордость на экспертизу боится. А вдруг и в этой солидной фирме найдется подлец, кто подменит его марку на подделку. Так что, если экспертиза, то только не выпуская из своих рук.

— Ну что вы все о деньгах? Как будто в этом цель коллекционирования? — вмешался в разговор Александр, солидный мужчина лет 60-ти, к мнению которого многие прислушиваются, — "золотые медали на выставках не редкостями завоевывают".

— Да, да, знаем мы…, — в сторону, с ухмылкой, тихо произнес Алексей. Недавно, на одной филателистической выставке он долго стоял у стенда, где в эспозиции было десятка два «Леваневских», включая квартблок, перевернутую надпечатку и на почтовом отправлении.

Стоял, видать, так долго в задумчивости, что подошедший к нему человек обратился вначале с комментариями, а потом и прямым предложением: «И вы могли бы стать медалистом со своей коллекцией. Можем вам помочь с ней, и стоит это не так уж дорого. А пару редких экземпляров мы дадим вам в аренду на время выставки». Но эти свои мысли Алексей не стал вслух озвучивать Александру.

— Кто думает только о ценности своей коллекции, тот кто угодно! Инвестор, например, но не коллекционер, — продолжал Александр, — вы сами-то забыли, с чего начинали в детстве? Мы маркам радовались, даже с брачком брали, чтобы хотя бы еще одна новая страна появилась в альбоме. И при обмене ценность не каталогами мерили. А сейчас все Михель и евро решают. Такие цены на марки и почтовые тарифы, что детям это не по карману.

— А ты, Сергеич, что делать будешь, когда марку за сто тысяч продашь? Следующую подобную искать будешь? — спросил его Алексей.

— Тьфу ты! Они все об одном! — сплюнул Александр и отошел в сторону.

— Я каталог тогда выпущу, у меня по разновидностям большая картотека собрана. Хочу с людьми поделиться, — ответил Сергеич, чем сильно удивил и Алексея, и меня, стоявшего в сторонке. О том, что Сергеич собирает материал для каталога, он никогда никому не говорил, и догадаться об этом было трудно.

— А я бы при таких деньгах коллекцию оформил, такую, чтобы золото взять на международной выставке, где-нибудь в Лондоне или Монако», —  мечтатально сообщил Алексей.

— А в какую тему эспозиция будет? — спросил Сергеич.

— А разве это важно? Главное, чтобы жюри оценило. Медаль и диплом дали, —  Алексей знал, что Александр обладает обширными знаниями в филателии, у него хорошие коллекции, с ним консультируются, в том числе и через интернет, он медалист ряда международных выставок.

И Алексей посчитал, что для подобного успеха нужно всего-то... сто тысяч.