Пшеничные косы Великой Руси

К 245-летию со дня рождения
русского живописца
Алексея Гавриловича Венецианова

В 2025 году мы отмечаем 245 года со дня рождения выдающегося живописца, родоначальника русской жанровой живописи Алексея Гавриловича Венецианова.

Алексей Венецианов родился в 1780 году, в Москве. Его семья занималась торговлей, продавала кусты смородины, луковицы тюльпанов, а также картины.  

Алексей Гаврилович не учился в Императорской Академии художеств, как многие другие художники, а познавал азы живописи самостоятельно, пользуясь советами одного из наиболее известных петербургских портретистов рубежа XVIII–XIX веков Владимира Лукича Боровиковского, которого мы уже упоминали в статье о «русском Леонардо».

В 1807 году Венецианов приступает к исполнению обязанностей землемера при лесном ведомстве в Санкт-Петербурге.

Как указывает А. Кугушева, «вскоре художник оставляет портретопись ради карикатуры, и за одну остросюжетную карикатуру «Вельможа», первый же номер задуманного им «Журнала карикатур на 1808 год в лицах» был закрыт. Офорт Венецианова был, по сути, иллюстрацией к оде Державина и изображал толпящихся в приемной просителей, в то время как в зеркале был виден вельможа, пребывающий в объятиях кокетки (предполагается, что это карикатура на графа Безбородко)».

1 сентября 1811 года Алексея Гавриловича Венецианова удостаивают звания «назначенного в академики», а впоследствии – уже и академика Императорской Академии художеств, основанием для чего послужило представление живописцем портрета инспектора Воспитательного училища Академии К.И. Головачевского с тремя воспитанниками Академии художеств.

Пройдет определенное время, и уже сам Венецианов будет окружен целым сонмом таланливых учеников, преимущественно – из собственных крепостных. И вот как это началось.

В 1815 году Венецианов женился на дочери помещика Ржевского уезда Тверской губернии. Их встреча произошла в имперской столице, где Марфа Афанасьевна Азарьева воспитывалась у родственников. Алексей Гаврилович влюбился в неё с первого взгляда. Портрет жены художника, созданный ее супругом в 1810-х годах, сейчас яляется достоянием собрания Государственного Русского музея в Санкт-Петербурге.

В этом же году они обвенчались. Молодожены стали владельцами сельца Трониха с деревнями Сафонково, Сливнево, Максиха и Микашиха Вышневолоцкого уезда Тверской губернии.

Алексей Гаврилович начал совмещать занятия хозяйством и написание многочисленных портретов его крепостных. И разметались по полотнам Венецианова пшеничные косы Великой Руси... 

Безусловно, Венецианов был счастлив, заключив брак с Марфой Афанасьевной. Первой у молодожёнов родилась дочь Александра, а спустя два года – Фелицата.

Старшая дочь так вспоминала о своей жизни в отчем доме: «Крестьяне наши папеньку очень любили, и он заботился о них, как отец. У нас самый из бедных мужиков имел двух лошадей, но большей частью по четыре и по шесть, рогатого скота у них тоже было довольно, постройки все порядочные у всех по деревне. Он входил всегда в их нужды, стараясь обо всем, что клонилось для пользы их благосостояния и дохода».

В 1830-х годах Венецианов напишет портрет своих дочерей. Ими можно полюбоваться в венециановском зале Русского музея.

В 1815 году Венецианов напишет портрет Ивана Васильевича Бугаевского-Благодарного.

Доктор искусствовдения, профессор Виктор Георгиевич Власов отмечал: «Национально-романтический стиль, выработанный Венециановым, оказывал влияние на многие виды искусства. В 1817-1818 годах в Санкт-Петербурге издавался ежемесячный журнал «Волшебный фонарь» с гравюрами по рисункам Венецианова, представляющим «характерные типы», населяющие Российскую империю. По этим гравюрам на заводе Ф. Гарднера выполняли серии фарфоровых статуэток.

Скульптор С. С. Пименов на Императорском фарфоровом заводе по оригиналам Венецианова создал фигуры знаменитого Гурьевского сервиза. В 1817 году в связи с работой над сервизом Пименов создал по мотивам картин Венецианова парные фигурки «Водоноски» и «Разносчика фруктов» — оригинальные и в то же время типичные произведения русского романтического классицизма первой трети XIX века».

Кандидат искусствоведения Александр Михайлович Муратов убежденно заявил о том, что «влияние венециановского стиля сохранялось и в живописи начала XX века (в частности, в творчестве З. Е. Серебряковой и К. С. Петрова-Водкина)».

Возможно, для вас прозвучит удивительным, что рассказ о нашем юбиляре мы продолжим в Центральном музее связи им. А. С. Попова, в котором так много ценного и полезного делается для развития филателии в современной России.

Его фасад изображён на советской марке №2421 «День радио» по рисунку И. Левина, увидевшей свет в мае 1960 года.

Ещё более полно он представлен на марке почтового блока №2968 «150 лет Центральному музею связи имени А.С. Попова» работы художника-дизайнера С. Капранова, выпущенного 30 сентября 2022 года.

Здесь с 1781 года находился Бронзовый дворец канцлера Российской империи Александра Андреевича Безбородко. Портик Бронзового дворца, который на вышеназванном блоке хорошо заметен на фоне купола Исаакиевского собора, изображён также на почтовой марке № 2974 серии «История российской дипломатии» работы художника В. Селиверстова в оформлении А. Московца, приуроченной к 275-летию со дня рождения А.А. Безбородко (1747–1799), дипломата, канцлера Российской империи, которая была издана 18 октября 2022 года.

Достоверных сведений о том, что Венецианов бывал во дворце Безбородко, мы пока что не обнаружили. С другой стороны, не знать о его существовании, а также о хранящихся в нем культурных богатствах, Алексей Гаврилович не мог – настолько впечатлющими были его редкостные коллекции.

Дворец Безбородко получил название «бронзового» благодаря черной коринфской бронзе (гепатизону), из которого были выполнены многочисленные древние изделия декоративно-прикладного искусства, собираемые канцлером. Можно только представить, сколь высокую ценность имела данная коллекция, если учесть, что уже во время существования Римской империи в начале христианской эры черной коринфской бронзе отдавались симпатии коллекционеров как особо ценимому металлическому сплаву меди и незначительного количества золота и серебра, придававших патине на бронзовых изделиях чёрный цвет. Но и этим великолепием собрание Безбородко не заканчивалось.

Помимо античной бронзы, канцлер собрал во дворце восхитительную картинную галерею. Очень вероятно, что канцлер Безбородко покупал картины у матери Венецианова, изображенной на портрете,помещенном на марку сувенирного блока.

Однако такие занятия матери изначально воспитывали у Алексея Гавриловича интерес к живописным полотнам. В своей картинной галерее Безбородко воспитывал высокий художественный вкус своих племянников – осиротевших детей его родной сестры. Их имена, под стать редкой бронзе, тоже были античными – Аполлон и Виктор.

Из Виктора Александр Андреевич воспитает тоже канцлера Российской империи и тоже собирателя безупречной картинной галереи. Имя его - Виктор Павлович Кочубей, чей портрет написал Алексей Гаврилович Венецианов.

Кочубей поступал с Венециановым так же любезно и деятельно, как с ним самим обходился Безбородко в картинной галерее - помогал юному гению русской кисти писать пастельне портреты с хранившихся в его собственном собрании больших портретов известных персон своего времени.

Но это была не только тренировка для живописца, пребывающего в самом расцвете своих творческих сил.

В 1818 году Кочубей задумал просветительский проект при непосредственном участии Венецианова. Развитие литографии позволило знакомить широкий круг соотечественников с портретами исторических деятелей, снабжёнными краткими биографиями каждого портретируемого. В 1819 году Виктор Павлович Кочубей, будучи канцлером по внутренним делам, организует встречу Алексея Гавриловича Венецианова с российской императрицей Елизаветой Алексеевной, запечатленной в 1800-х годах немецким портретистом Иоганном Фридрихом Августом Тишбейном. Она проявила по отношению к художнику благосклонность, и в награду за его множественные старания вручила ему золотую табакерку, украшенную финифтью – драгоценной эмалью из Ростова Великого.

Следует предположить, что аудиенция у Елизаветы Алексеевны побудила Венецианова завершить службу в качестве гражданского чиновника, и посвятить живописи всю оставшуюся жизнь. Через пять лет после аудиенции у императрицы станет известно упоминание об Алексее Гавриловиче Венецианове в работе «Взгляд на новые отличные произведения художеств, находящиеся в С. Петербурге» со стороны русского писателя, издателя, журналиста и редактора, художника и историка Павла Петровича Свиньина: «Наконец мы дождались художника, который прекрасный талант свой обратил на изображение одного отечественного, на представление предметов, его окружающих, близких его сердцу и нашему, — и совершенно успел в том. Картины, написанные г. Венециановым в сем роде, пленяют своею правдою, занимательны, любопытны не только для Русского, но и для самого иностранного любителя художеств…» .

В свою очередь, в 1826 году в сочинении «О состоянии художеств в России» русского историка искусства, конференц-секретаря и профессора, почётного вольного общника Императорской Академии художеств в Санкт-Петербурге Василия Ивановича Григоровича указывалось: «Венецианов известен как портретист и живописец сельского домашнего рода. Он много произвёл прекраснейших вещей сухими красками. Его произведения нравятся верностью и приятностью красок и чрезвычайной точностью исполнения света и тени. Лучшие и, можно сказать, отличнейшие в своём роде произведения его суть: внутренность гумна, спящий мужичок, деревенское утро, семейство за чаем» .

Только по копии, сделанной учеником Венецианова, удалось установить название картины – итога и смешной, и грустной ситуации в жизни мальчика, спешившего как можно скорее донести обед отцу в поле, и разлившего его по пути. А сочувствующая юному герою картины «Вот-те и батькин обед!» собачка «говорит» зрителю о том, каким ещё и замечательным анималистом был Алексей Гаврилович.

Живые и непосредственные венециановские образы пережили века. Известен тот факт, что Михаил Сергеевич Горбачёв дома называл свою супругу Раису Максимовну «Захаркой» – по имени героя картины Алексея Гавриловича, созданной им в 1825 году. Еще будучи студентами супруги пошли Третьяковскую галерею и там увидели картину Венецианова «Захарка». Михаил Сергеевич заметил, что мальчик очень похож на Раису Максимовну. 

Да и заканчивается ли на этом череда комических случаев, подсмотренных или «спровоцированных» живописцем? Вряд ли! И в следующий раз нам обзательно будет, о чем вам рассказать!

До скорой встречи! Ведь время летит быстро! И пусть величестенно лежат на плечах венециановских героинь тугие пшенчиные косы – косы самой Великой Руси!

Латышевы Ю.А.,П.А.,О.Ю., Йылдырым К., Луисетто М.