Неповторимый Джакомо Кваренги

К 280-летию со дня рождения архитектора и художника
Джакомо Антонио Доменико Кваренги

20 августа 2024 года мы отметили 280-летие со дня рождения выдающегося, яркого и талантливого архитектора Джакомо Антонио Доменико Кваренги.

Который смог в равной степени реализовать свои многогранные способности, оставив богатое творческое наследие в качестве архитектора и рисовальщика, акварелиста и ведутиста, всегда предлагающего в своих работах сочетание детального изображения городского пейзажа.

В глазах Екатерины Второй Кваренги выгодно отличала способность представить на ее суд не только чертежи, требующие для своего изучения пристального взгляда специалиста, но и подкрепить их ведутами (прим., рисунок или гравюра с детальным изображением повседневного городского пейзажа и знаменитых памятников архитектуры).

 Сувенирный блок Республики Бенин, 2017 год

Это была не только великолепная демонстрация разносторонних умений, но, одновременнно с этим, ещё и прекрасно построенный психологический ход, не дававший императрице быстро освободиться от впечатления, будто бы все предлагаемое архитектором уже давно построено, и никаких иных решений, в данном случае, принимать уже не следует.

Все это позволило Кваренги стать одним из наиболее плодовитых представителей палладианства в архитектуре «Екатерининских» времен.

Почтовая марка РФ № 165, выпуска 25 мая 1994 года, из серии марок № 164-167 «Архитектурные памятники России», работы художника А. Плетнева, представляет одно из важнейших творений Кваренги – здание Российской Академии наук.

Изображено оно и на советской почтовой марке №977, из серии «К 220-летию Академии наук СССР», выполненной в июне 1945 года по рисунку В. Климашина. Помимо этого, здание Российской Академии наук можно встретить также и на рисунке первой марки почтового блока Республики Гвинея-Бисау, 2003 года выпуска, посвящённого 300-летию Санкт-Петербурга.

Джакомо Кваренги родился в Бергамо, в провинции Ломбардия, 20 сентября 1744 года. С раннего детства Джакомо имел возможность наблюдать за кропотливой искусной работой каменщиков и строителей.

В 1763 году, когда Кваренги исполнилось 19 лет, он уезжает в Рим, чтобы овладеть секретами мастерства художника в мастерской немецкого живописца, рисовальщика и теоретика, одного из основоположников искусства неоклассицизма Антона Рафаэля Менгса.

После этого Кваренги проходит курс обучения у итальянского живописца академического направления, рисовальщика и архитектора-декоратора Стефано Поцци.

Почувствовав особое пристрастие к архитектуре, Кваренги поступает на обучение к итальянскому архитектору позднего барокко и раннего неоклассицизма Паоло Пози.

В Риме Кваренги с большим интересом слушает курс лекций по теории пропорций французского архитектора Антуана Деризе. Благодаря этому Кваренги начинает увлекаться классической архитектурой.

Таким запечатлел увиденного им в Риме французского архитектора Антуана Деризе график Жан Эрик Рен, работа которого теперь хранится в Национальном музее изобразительных искусств в Стокгольме. Швеция (NMH 441-1995).

Также большую роль в овладении Кваренги архитекторским мастерством сыграли и гравюры итальянского археолога, архитектора и выдающегося художника-гравёра Джованни Баттиста Пиранези, что поможет в дальнешем Кваренги стать замечательным ведутистом в России.

Таким Джованни Баттиста Пиранези предстаёт на марке почты Италии 1973 года издания, работы дизайнера Eros Donnini, выпущенной в типографии «Istituto Poligrafico e Zecca dello Stato».

Не могло не помочь молодому Кваренги также и то, что Пиранези был исследователем и коллекционером римских древностей, а одновременно с этим – ещё и издателем эстампов.

Таким же Пиранези представлен на марке почты Суверенного военного ордена Мальта 1985 года издания, выпущенной в типографии «Printex Ltd.».

Во время обучения в Риме Кваренги знакомится с трактатом итальянского архитектора позднего Возрождения венецианской школы Андреа Палладио «Четыре книги об архитектуре». Знакомство с трактатом Палладио носило определяющий характер по отношению ко всей дальнейшей творческой биографии Кваренги. Под огромным впечатлением, которое произвела на него книга Андреа Палладио, Кваренги начинает путешествие по Европе с целью как можно лучше изучить архитектуру.

Однако Кваренги не только путешествует, но и строит. Например, манеж в Монако. А в Вене, в доме эрцгерцогини Моденской, появляется столовая зала авторства Кваренги. Во время путешествий по Италии Кваренги достаточно подробно знакомится с работами одного из главных последователей Палладио, творившего в окрестностях Виченцы, итальянского архитектора венецианской школы Оттоне Кальдерари.

В России Кваренги продолжит копировать чертежи различных талантливых архитекторов эпохи классицизма. В первую очередь, он многому учился на чертежах Шарля де Вайи, французского учителя известных русских архитекторов классицистического толка – Ивана Егоровича Старова и Василия Ивановича Баженова.

Шарль де Вайи был для Кваренги прекрасным примером и как архитектор так называемого «античного стиля», и как театральный декоратор, живописец и рисовальщик.

Также Кваренги в значительной степени испытывал влияние со стороны мастера архитектуры французского революционного неоклассицизма, градостроителя Клода-Николя Леду. 

Клод-Николя Леду в 1790 году. Портрет работы французского исторического и портретного живописца, профессора живописи Мишеля Мартена Дроллинга (Дроллена), хранящемся в парижском Музее Карнавале.

Ещё одним представителем школы мегаломанов, творчество которого питало собой силы молодого Кваренги, был архитектор французского неоклассицизма эпохи Просвещения Жак Гондуэн.

В нашей коллекции находится многоцветная почтовая карточка, на лицевой стороне которой запечатлён портрет джентльмена, возможно, архитектора Жака Гондуэна (1737-1818).

Синтез искусств в деятельности потомственного шотландского архитектора-палладианца Роберта Адама стал вдохновляющим началом для Кваренги, поскольку для данного представителя английского неоклассицизма было характерно органичное сочетание собственно архитекторской работы с проектированием и оформлением интерьера и мебели. 

Создавая проект зрительного зала Эрмитажного театра, Кваренги насыщает изображение многочисленными фигурами зрителей, словно подсказывая заказчице-императрице, что театр в его исполнении УЖЕ живёт! То же самое можно сказать и о его преокте Смольного института, рисунок которого явно демонстрирует, что автор не желает ограничиваться уровнем чертежа, а будто бы вводит высочайшую заказчицу в уже построенные покои. По пандусу поднимается карета, запряжённая четвёркой лошадей, а на лестнице главного входа можно легко заметить человеческие фигуры.

Совсем иным предстанет Смольный на марке №928 издания 1927 года молодого советского государства, из серии марок №№296-302 «10-летие Великой Октябрьской Социалистической революции», гравюру на стали для которой, по рисунку В. Куприянова, выполнил П. Ксидиас.

Беззубцовый ее вариант, обозначенный в каталоге как «298 I», также выполненный как металлография на мелованной бумаге, будет уходить на мировых аукционах за головокружительные суммы. В нашем детстве негашеный вариант этой миниатюры оценивался в каталоге ЦФА 1976 года издания в сумму восемьдесят рублей, когда заработная плата служащего со средним специальным образованием, как правило, не превышала 90 рублей.

Предлагаем вам сравнить варианты линейной зубцовки марки №298 - 11½ и 298А - 10½, приведенной в каталоге в черно-белом исполнении. Двадцать один год спустя фасад Смольного вновь украсит советскую почтовую миниатюру.

В данном случае представляющая его марка №1226 по рисунку П. Булановой будет венчать серию марок №№1223-1226 «Виды Ленинграда. 4-я годовщина освобождения от фашистских захватчиков (январь 1944 года)». На марке указано, что таким Смольный предстал перед фотографом в 1947 году, в то время как датой выпуска серии значится 18 января 1948 года.

Пройдет еще пять лет, и советская почта вернется к видам Северной столицы, благодаря чему создание Кваренги приобретет на миниатюре №1737 по рисунку С. Поманского своё панорамное изображение. Однако одним выпуском серия «Виды Ленинграда», увидевшая свет 23 ноября 1953 года, не ограничивается. Уже 22 декабря второй выпуск представляет те же шедевры почтовой миниатюристики в изменённых цветах, а розовый цвет бумаги изменяется на серо-голубой. Так Смольный попадает еще и на марку №1741 той же серии.

Наконец, 10 июня 1957 года, марку №1737 ждет еще одно «превращение». По случаю 250-летия Ленинграда (конечно же, Санкт-Петербурга!) на ней выполняется надпечатка красного цвета «250 лет Ленинграда», в результате чего она входит теперь уже в соответствующую серию «К 250-летию Ленинграда» и приобретает порядковый номер 2011.

Только теперь в ее сине-зелёном цвете просматривается уже явно больше синего, вплоть до восприятия как цвета морской волны.

Начинается же серия «К 250-летию Ленинграда» с миниатюры №2008 в каталоге Соловьёва по рисунку Е. Гундобина, также имеющей прямое отношение к творению Кваренги. Однако здесь у Смольного видны только две из восьми колонн центрального портика, поскольку являются фоном памятника вождю мирового пролетариата, работы скульптора В. Козлова, а также архиртекторов В. Щуко и В. Гельфрейха, явившихся еще авторами пропилей, обозначивших собой парадный проезд на территорию Смольного. Интересно, могло ли когда-нибудь присниться Джакомо Кваренги подобное соседство?

Нашему современнику сложно представить Смольный без такого ансамбля. Именно он и составит основу сюжета марки №3742 в оформлении Б. Тирдатова, выпуска 18 апреля 1969 года, из серии №№3735-3744 «Памятные ленинские места СССР» ещё в одном оригинальном соседстве. В данном случае – с Петропавловским собором. На марке почтового блока, приуроченного к 300-летней годовщине Царского Села, изображен Александровский дворец, который Кваренги в 1792-1796 годы построил по распоряжению Екатерины Великой.

И здесь мы тоже видим, что Кваренги тяготеет больше к ведутам, нежели к формальным, сухим чертежам.

Кваренги, изначально стремившийся посвятить себя именно рисованию, среди всего прочего стал выдающимся рисовальщиком. Ему доводилось достаточно часто рисовать с натуры. Благодаря этому им были запечатлены памятники древнерусской архитектуры, на которые ему следовало ориентироваться, чтобы глубоко тактично вписывать свои творения в окружающий городской архитектурный пейзаж.

Не с меньшим энтузиазмом зарисовывал Кваренги также и произведения своих коллег, что может показаться несколько неожиданным ввиду хрестоматийных представлений об этом мастере – писал портреты и с большим увлечением делал шаржи, достаточно часто получая на них ответы. Колоритная фигура Кваренги располагала к беззлобным шуткам коллег-художников, и история смогла донести их шаржи на Кваренги до наших дней.

Применительно к дискуссии о синтезе искусств в творчестве Кваренги представляется целесообразным отметить тот факт, что выполненная им архитектурная графика, включая проектную, никогда не носила на себе отпечатка отстраненной холодностии и строго ограниченной функциональности. Напротив, каждый его рисунок или чертеж, что особенно импонировало Екатерине Великой, отличала «живая», беглая манера исполнения, вызывавшая у зрителя теплые чувства. Создаваемые им архитектурные сооружения, Кваренги стремился изображать пером и кистью, в ряде случаев прибегая также к использованию акварельных красок и туши.

Так, например, почтовая марка с купоном Суверенного военного ордена Мальта 2017 года издания, посвящена Джакомо Кваренги как автору Мальтийской капеллы в Санкт-Петербурге, рисунок которой также принадлежит его кисти.

Почтовый конверт РФ «Джакомо Кваренги (1744‒1817), архитектор» № 300/кор., из серии «Деятели мировой культуры», выпуска 24 октября 2017 года, который создали художники-дизайнеры С. Свиридов и М. Корнеева. Рядом с портретом архитектора также приводится его рисунок Мальтийской капеллы.

Каждый свой городской пейзаж, Кваренги практически всегда «населял» человеческими фигурами, давая понять, что его архитектура никогда и ни при каких обстоятельствах не будет чужда людям и не вызовет ни у кого из них равнодушного отношения. 

Время не одинаково бережно распорядилось с созданными Кваренги архитектурными сооружениями. Учитывая это, следует помнить о том, что его рисунки, наброски, этюды, а также лишенные избыточного оформительского формализма чертежи способны предоставить благодарным потомкам редкую возможность познакомиться с архитектурным наследием этого уникального мастера.

О.Ю. и П.А. Латышевы, Радаэлли Массимо Энрико, Луизетто Мауро 

Иллюстрации из свободного доступа