Настоящий художник!

Как ни старалась я приехать и быть первой, у меня это не получилось. Посткроссеры оказались шустрее. Понять их можно – коллекционеры почтовых открыток пришли на встречу с человеком, который стал флагманом их увлечения.

И потом, они верят в магию чисел - 03.03.23. Для них это не просто дата, с красивым набором цифр, а судьбоносный знак, потому, что этот момент откладывался два раза по уважительным причинам. Но, как говорят «Бог любит Троицу», как и того человека, ради которого в этот день мы все приехали в салон «Коллекционер», на Алексеевской.

Открытки и марки помогают сохранить историко-культурное наследие и передают настроение эпохи. Как их рисовали 20, 30, 50 лет назад? Многие из нас стали экспертами в этом вопросе, но Владимир Иванович Бельтюков - гуру филателии и посткроссинга, ведь именно он является автором многих открыток и миниатюр, которые хранятся в наших альбомах. Именитый художник не только рассказал о том, каков был его путь к мастерству и успеху, но и ответил на все интересующие нас вопросы.

*  *  *

Родился я в далеком 1944 году, в столице Удмуртии, Ижевске. Жил как обычный ребенок, учился в школе, помогал родителям. Все было как у всех до тех пор, пока я в 6 классе не почувствовал, что меня очень увлекает рисование. А иначе быть и не могло. Папа мой работал художником-оформителем, у него была даже своя мастерская. Он не имел образования. Самоучка. Но это не помешало ему стать изветным в городе художником, рисовать и декорировать афиши, оформлять уличные стенды и интерьеры. Я все это видел, ходил, смотрел, но сам ни разу не пробовал ничего сделать. Тем не менее, тяга к рисованию у меня появилась.

Сначала я ходил в Дом пионеров. Попробовал многие кружки, которые там были, заглядывал даже в театральный. Потом, чуть позже, в начале 8 класса, записался в изостудию.

Начался учебный год. И ваш покорный слуга так увлекся рисованием, что забыл про школу и получил двойку. Хотя учился я хорошо, был третьим по успеваемости в классе, папа, помню, очень рассердился:  «Коли такое дело, вот тебе учебники, садись, учись и получай нормальное образование. Художником, видите ли, он хочет стать».

- Еще нам одного художника в семье не хватает, - подключилась к  его нравоучениям мама.

Раз папа сказал, то все! Больше в изостудию я не пошел. Слово отца было законом. Но, видимо, судьба все-таки существует.

У меня был приятель Валера Мухачев, который очень хорошо владел акварелью, рисовал прекрасные пейзажи, натюрморты. И вот, однажды, он мне говорит:

- А зачем ты пытаешься пойти в Дом пионеров? Сходи в студию Дворца культуры Машиностроителей.

Так как он мне сказал, что там занимаются взрослые, было немного страшно, но я все равно пошел. Действительно, в студи было человек 15 взрослых, самые младшие уже окончили среднюю школу. Некоторые даже учились в художественных училищах. 

Когда я зашел в аудиторию, где занимались ребята, то был поражен, вернее, шокирован – как люди могут ТАК рисовать? На белых листах изображены гипсовые постановки, Сократ, Аполлон. Все выполнено так тонко, воздушно, красиво. Меня охватил какой-то трепет.

Очень боялся, что выгонят. Но не выгнали – мальчишку в валенках и в штанах с начесом, посадили за мольберт и поставили передо мной гипсовую стопу. Позже узнал, что это стопа Аполлона. И я начал рисовать.

Какое же меня охватило блаженство и смятение, когда ко мне подошли страшие ребята и стали объяснять, где и что я делаю не так - что карандаш у меня очень жирный; что нужно поменять мягкость, так как гипс рисуют более жестким карандашом... В общем, меня приняли в студию.

Наступило лето. Ребята начали собираться поступать в художественное училище. В Ижевске такого нет, стало быть нужно куда-то ехать – в Саратов или в Казань. Я прихожу домой и заявляю, что тоже хочу попробовать поступить просле 8 класса. Родители на это ничего не ответили...

Молчали они до одного случая, который вскоре произошел.

Собрались студийцы на пленэр. Взяли и меня. Мы увлеклись и вернулись домой очень поздно. Но они-то взрослые, им можно хоть до утра писать этюды, а у меня родители чуть с ума не сошли. И папа четко сказал: «Никуда ты не поедешь. Хватит нам с тебя художника». И никакие слова на него больше не действовали. Дошло до того, что я рыдал - хочу и все! Но он был непреклонен.

Поступать я все-таки поехал. Опять вмешалась судьба. Как позже выяснилось, помогли папины друзья, которые уговорили его отпустить меня учиться. В результате он сдался и поехал со мной в Казань. 

Закончилась эта история тем, что я успешно сдал экзамены и поступил. В списке зачисленных был вторым. Но когда начали его оглашать, я своей фамилии не услышал. Потому что произнесли БельтюкОв, а я БЕльтюков. Пришлось идти и просить переставить ударение. С этого момента и началась моя интересная, увлекательная учеба.

*  *  *

В нашей группе было всего 15 человек. Ребята оказались очень сильными в профессиональном плане и задавали тон. Мы учились не только у преподавателей, к слову сказать, это были замечательные и талантливые люди, но и друг от друга тоже. В результате у нас 8 заслуженных работников культуры, есть заслуженные художники и один заслуженный учитель РСФСР.

После каждого курса у нас была летняя практика. В первый год мы даже сделали выпуск своих работ, который назвали «Вверх да по Волге, вверх да по Казанке».

Однажды, плыли мы по реке Казанке. Плыли до тех пор, пока нам не преградил путь мост, под которым катер не смог пройти. Пришлось на широком песчаном берегу разбить палаточный лагерь. Утром уходим на пленэр, писать этюды. Возвращаемся и не верим глазам своим - лагерь как Мамай уничтожил. Все истоптано, разрушено. Оказывается, это место было водопоем для коров. Пастух тогда сказал нам: «Ребята, если не хотите повторения, то придется вам разбивать лагерь в другом месте».

Кстати, в нашей группе была одна девушка - Ольга Андреева. Лагерь организовывался так – преподаватель снимал в ближайшей деревне комнату, парни ставили себе одну большую палатку на 14 человек, а рядом, такую же, для одной Ольги. В прохладные ночи девушка просила отдать ей наши одеяла, так как нас было много и мы друг друга грели, а она в палатке жила одна и постоянно мерзла. 

После 3 курса тоже была практика, на протяжении которой нас сопровождали дети, живущие в соседней деревне. Они всегда были рядом, смотрели как мы рисуем, помогали в быту. Запомнился случай. В первую нашу с ними встречу, ко мне подошла девочка и говорит:

- Дяденька, а ты настоящий художник?

- Конечно, -  с нескрываемой гордостью ответил я. Ведь и правда, все уже тогда были настоящими художниками!

В общем, было очень весело. За годы учебы мы стали очень дружной и сплоченной командой.

Вот так прошли мои пять лет в Казани. Окончил я училище с отличием...

*  *  *

У меня было огромное желание продолжить образование. А так как диплом был с отличием, мне не нужно было отрабатывать три года, как другим, и я получил направление для получения высшего образования.

Сначала я не мог определиться. Хотел во ВГИК поступить на соответствующий факультет, хотел в Суриковское, потом были мысли поехать в Питер в Академию.

Но здесь опять вмешалась судьба...

Один из преподавателей, увидев, как я черчу, сказал, что с моими руками надо заниматься миниатюрой. Его слова я вспомнил потом, когда уже работал с марками. Но человек сразу увидел во мне потенциал. Скажу без лишней скромности, что чертил я прекрасно, вычерчивая все тонкие линии.

В итоге, поехал в Строгановку и подал заявление. Да и выбора у меня не было. В Строгановке экзамены начинались тогда, когда везде уже они закончились. И у всех ребят, не прошедших в другие вузы, был шанс попытать счастье еще раз. В их числе был и я. Так что вариантов уже не было – или поступил, или не поступил.

Когда я учился в Казани, все студенты были «заражены» Фешиным, нас захватывала его экспрессия. Мы подражали Николаю Ивановичу – его мазкам, формам, богатой палитре. Плюс ко всему, «болели» гигантоманий – холсты у нас были по 1.5 метра. Педагоги это  поощряли и давали весь необходимый материал.

И вот на экзамен я принес свои холсты, занял очередь среди абитуриентов. Стоял долго, все уже устали, шумели. Но когда я начал разворачивать свои работы, на площадке наступила такая тишина, что слышно было лишь дыхание.

Педагоги меня спрашивают:

- На какое отделение вы хотите поступать?

- На интерьер и оборудование.

- Да вы что, с такими работами вам надо на монументальную живопись идти.

- Нет, я хочу именно туда.

- Там же чертить надо!

- Ну и что!

Поступил я в Строгановку. Проучился два года. Приезжаю в родной Ижевск на каникулы и папа предлагает мне работу – оформить интерьер кафе. Мне было очень лестно, поэтому я с воодушевлением принялся за дело - делаю перспективу, создаю образ этого пространства.

Все! Проект готов! Отдаем его на обсуждение руководству. Всем моя работа очень понравилась. Директор кафе приглашает начальника хозчасти и говорит ему:

- Смотри, какую мы хотим создать красоту. Нужны такие вот люстры, стулья, столы. Ну, а стену художники сделают.

- А где, извините, я все это возьму?, – развел руками начальник хозчасти, - я могу только повесить такие же люстры, которые сейчас висят, только новые. И тоже самое сделать со стульями и столами.

Мне, конечно, деньги заплатили. Но продолжать работу уже желания не было. Меня немного обидело и огорчило то, что я старался, делал, но столкнулся с жизнью, и в результате ничего не получилось.

Тогда я принял решение, что из интерьеров мне нужно уходить, несмотря на то, что уменя были отличные проекты.  

Продолжение следует...

Елена Кравцова